Ton aka hwost
White Arctic Wolf | Редактировать | Профиль | Сообщение | ICQ | Цитировать | Сообщить модератору В преддверии праздника...нет, не то.... Навскидку сразу вспомнилось вот что: В седом лесу под Юхновом лежат густые тени, И ели, как свидетели безмолвные, стоят. А в роте, в снег зарывшейся, Ванюша из Тюмени - Единственный оставшийся нераненный солдат. А поле очень ровное за лесом начиналось, Там немцы шли атакою и танки впереди. Для них война короткая как будто бы кончалась, Но кто-то бил из ельника, один, совсем один. Он кончил школу сельскую, зачитывался Грином, Вчера сидел за партою, сегодня - первый бой. Единственный оставшийся с горячим карабином, С короткой биографией, с великою судьбой. Когда же вы в молчании склонитесь на колени К солдату неизвестному, к бессмертному огню, То вспомните, пожалуйста, Ванюшу из Тюмени, Который пал за Родину под Юхновом в бою. (Ю. Визбор, 1970) На горе, на горушке стоит колоколенка, А с нее по полюшку лупит пулемет, И лежит на полюшке сапогами к солнышку С растакой-то матерью наш геройский взвод. Мы землицу лапаем скуренными пальцами. Пули как воробушки плещутся в пыли... Дмитрия Горохова да сержанта Мохова Эти вот воробушки взяли да нашли. Тут старшой Крупенников говорит мне тоненько, Чтоб я принял смертушку за честной народ, Чтоб на колоколенке захлебнулся кровушкой Растакой, разэтакий этот сукин кот. Я к своей винтовочке крепко штык прилаживал, За сапог засовывал старенький наган. "Славу" третей степени да медаль отважную С левой клал сторонушки глубоко в карман. Мне сухарик подали, мне чинарик бросили, Мне старшой Крупенников фляжку опростал. Я ее… испробовал, вспомнил маму родную И по полю ровному быстро побежал. А на колоколенке сукин кот занервничал, Стал меня выцеливать, чтоб наверняка. Да видать, сориночка, малая песчиночка В глаз попала лютому, дернулась рука. Я винтовку выронил да упал за камушек, Чтоб подумал вражина, будто зацепил. Да он видать был стреляный - сразу не поверил мне И по камню-камушку длинно засадил. Да, видно, не судьба была пули мне отпробовать... Сам старшой Крупенников встал как на парад. Сразу с колоколенки, весело чирикая, В грудь слетели пташечки, бросили назад. Горочки-пригорочки, башни-колоколенки... Что кому достанется, чей теперь черед? Рана незажитая, память неубитая, Солнышко, да полюшко, да геройский взвод. (Л. Сергеев) Я вам мозги не пудрю — Уже не тот завод: В меня стрелял поутру Из ружей целый взвод. За что мне эта злая, Нелепая стезя, — Не то, чтобы не знаю, — Рассказывать нельзя. Мой командир меня почти что спас, Но кто-то на расстреле настоял — И взвод отлично выполнил приказ. Но был один, который не стрелял. Судьба моя лихая Давно наперекос. Однажды языка я Добыл, да не донёс, И особист Суэтин — Неутомимый наш! — Ещё тогда приметил И взял на карандаш. Он выволок на свет и приволок Подколотый, пришитый матерьял — Никто поделать ничего не смог... Нет! Смог один, который не стрелял. Рука упала в пропасть С дурацким звуком: «Пли!» — И залп мне выдал пропуск В ту сторону земли. Но... слышу: «Жив, зараза! Тащите в медсанбат — Расстреливать два раза Уставы не велят!» А врач потом всё цокал языком И, удивляясь, пули удалял. А я в бреду беседовал тайком С тем пареньком, который не стрелял. Я раны, как собака, Лизал почти что год. В госпиталях, однако, Вошёл в большой почёт — Ходил, в меня влюблённый, Весь слабый женский пол: «Эй, ты! Недострелённый! Давай-ка на укол!» Наш батальон геройствовал в Крыму, И я туда глюкозу посылал, Чтоб было слаще воевать ему — Ему, тому, который не стрелял. Я пил чаёк из блюдца, Со спиртиком бывал. Мне не пришлось загнуться, И я довоевал. В свой полк определили — «Воюй! — сказал комбат. А что не дострелили — Так я, брат, даже рад». Я тоже рад бы, да, присев у пня, Я выл белугой и судьбину клял: Немецкий снайпер дострелил меня, Убив того, который не стрелял. (В. Высоцкий)
|