lucactus
Gold Member | Редактировать | Профиль | Сообщение | Цитировать | Сообщить модератору
Четыре года назад ходили слухи, что группа «Агата Кристи» на грани распада. После трагической гибели клавишника и автора группы Александра Козлова наступил длительный период оцепенения. Музыканты, будучи от природы натурами замкнутыми, еще более от всех отгородились. Однако в прошлом году произошло событие, которого давно ждали и поклонники, и музыкальная общественность. «Агата Кристи» записала альбом «Триллер. Часть 1», недвусмысленно намекая при этом на продолжение этой детективной эпопеи.
Нынешняя осень получилась в музыкантов тоже весьма плодотворной. Вадим и Глеб Самойловы пишут музыку к кино и театральным постановкам, принимая приглашения друзей и коллег. Последняя такая работа – спектакль «Быстрее, чем кролики», куда вошло несколько песен группы. А недавно «Агата Кристи» отыграла свой большой сольный концерт, приуроченный ко дню рождения коллектива. На этой раз день рождения особенный – 18-летие. О том, с какими чувствами и мыслями преодолела группа рубеж своего совершеннолетия, мы беседуем с ее фронтменами – братьями Глебом и Вадимом Самойловыми.
- Какие периоды в истории группы вам вспоминать не очень приятно и какие, напротив, вы считаете самыми счастливыми?
Вадим: - Самый болезненный для нас период был после смерти Саши Козлова. Несколько лет были самыми тяжелыми и в моральном, и в физическом плане. Был серьезный и творческий, и человеческий застой, какую-то обреченность мы чувствовали. Но на самом деле, знаете, может быть, это вообще свойственная нам черта. Ведь даже в эпоху пика популярности и «модности» на «Агату Кристи» тоже хватало места и недовольства жизнью, и потерям.
Глеб: – Я даже думаю, что вот этот пик «модности» и популярности, который застиг нас в 1996 году, в себе уже содержал зачатки будущей депрессии. То есть депрессия была скорее всего реакцией на этот неожиданный взлет.
- Состояние депрессии, если судить по песням «Агаты Кристи», знакомо вам не понаслышке. Есть ли у вас какие-то собственные способы борьбы с ней?
- (Сначала хором) Нет.
(После паузы) Г. – Наверно, помогают стечение обстоятельств и достаточная воля ими воспользоваться.
В. – Неоднократно же были (я в данном случае по себе сужу) попытки выйти из депрессии каким-то волевым способом, но тем не менее пока не случились в жизни определенные вещи, ничего не менялось в состоянии. Так что мало собственной воли.
-Правда ли, что кто-то из участников группы, находясь в таком состоянии, как-то выкинул монитор компьютера в окно?
В.- Ну, всякие бывали выходки…
Г. – Нет, не помню. Я подозреваю, кто это мог быть. Это нет, не из музыкантов. В. – Бывает такая форма истерики.
Г. (Усмехается) Помню одну фразу Саши Козлова. После того, как я вышел из клиники неврозов и сказал, что вот, теперь нормально себя чувствую, он ответил: «Никогда не говори никогда». (Общий смех). И добавил «Иногда они возвращаются». Саша любил говорить цитатами.
- А когда вы попали в клинику неврозов?
- Вот как раз на пике популярности. В 1996-м году. Депрессивное состояние требовало вмешательства уже какого-то психоневролога. Популярности не выдерживает нервная система неподготовленная, а подготовиться к этому мы никак не могли. Потому что не ожидали такого оборота событий. Когда мы начинали, ни о какой звездности вообще не было и речи. Никто не представлял, как все это будет, чем грозит. А у Аллы Пугачевой не могли мы совета спросить, как уживаться с собственной популярностью. (Смех).
- Во многих ваших песнях прослеживается так или иначе немецкая тема. Есть в этом какая-то личная подоплека?
Г. - В детстве мы играли в Штирлица и «гестапо». То есть фильм «Семнадцать мгновений весны», наверно, повлиял на нас так сильно. Да мы просто всегда искали какие-то формы, нечто, что могло бы «вскрыть» человека. Это не эпатаж, ни в коей мере! Но кого-то так «вскрыть» способна тема наркотиков, кого-то – смерти, кого-то – извращений. Вы стремимся что-то такое использовать маргинальное, чтобы через это маргинальное в качестве метафоры передать наиболее остро какую-то мысль.
В. А поскольку тема «наших» и фашистов близка любому советскому человеку….
Г…. Хочется предложить: «А попробуй побыть «ненашим». Тогда человек как-то по-другому смотрит на вещи и раскрывается его душа полнее.
-Одно время вас обвиняли в пропаганде наркотиков, особенно после альбома «Опиум». И ведь не секрет, что среди ваших поклонников весьма немалый процент людей, употребляющих всякие эдакие вещества.….
- Г. Вы знаете, первый раз об этом слышу. Правда! Мы же постоянно общаемся с фанатами. Но ни одного лица, на котором было бы написано «героиновая зависимость», я не помню. Наоборот – все они пышат таким… алкогольным здоровьем! (Общий смех). Даже страшно периодически читать некоторые отчеты о концертах особо отчаянных наших поклонников. Потому что отчеты звучат так: «А вот мы встретились там, выпили столько-то, потом пошли на концерт, а этот был уже совсем бухой, концерт был классный, но я ничего не помню, как добрался домой, сам не пойму»….
- Помнится, вы обещали, что альбом «Триллер. Часть 1» будет на редкость веселым… Когда он вышел, стало ясно, что вы всех обманули.
Г.. – Мы всегда так периодически шутим.
- Чего же ожидать от второй части?
- Скажем - ведь все равно не поверите.
- Насколько комфортно вы себя чувствуете в мегаполисе?
- В. Я чувствую себя здесь органично. Но усталость в мегаполисе накапливается быстрее. Хотя я думаю, что это вопрос скорее не размеров города и количества людей, проживающих в нем. Просто у нас, например, сфера деятельности такая, что постоянно приходится контактировать с людьми, порой помимо собственной воли. Если обычный человек, не занимающийся шоу-бизнесом, не являющийся публичной персоной, может в любую секунду оградить себя от общения. то мы не можем себе этого позволить. И как раз вот от этого бесконечного общения мы устаем больше всего. Ведь к тому же это общение зачастую носит, в общем-то односторонний характер.
Г. – После восемнадцати лет постоянных гастрольных поездок уже хочется отдыха совершенно другого, стабильного. Чтобы дойти до такого состояния. Когда тебе захочется вновь что-то познавать. Путешествуя из страны в страну, жить с людьми, общаться с местным населением, для этого нужно как-то…
- (Хором) Отдышаться. На пока это не очень удается.
- А что обилие общения с разными людьми, которое сопутствует вашей
деятельности, действительно настолько угнетает?
Г.- Да. Мы же говорим не только о тех днях, когда находимся в Москве, но и о большом количестве гастролей, об огромном числе людей, которым от тебя что-то нужно.
В. – Не то что мы им это в вину ставим. Но просто это объективность жизни, объективность отношений артистов популярных с фанатами, уборщицей, милиционером, которые работают в зале, где идет концерт, случайных попутчиков.
-…Журналистов.
В. – Ну, в общении с журналистами есть хотя бы реальный смысл, когда ты рассказываешь, доносишь какие-то свои идеи. А есть же просто такое бескорыстное общение, когда ты должен уделить время человеку, потому что вот он пришел к тебе после концерта, потому что вот тут ребенок его стоит, сфотографироваться нужно, что-то подписать, ответить на какие-то вопросы попутно. Причем такие: «А что вы сейчас вот эту песню не поете?» «Вот раньше, - говорит, - вы приезжали, мне больше нравилось. А в прошлом году что-то совсем не понравилось.
Г. - (Оживляясь и подхватывая тему)… «Вот этот альбом у вас – говно, а вот этот – супер».
В. - Или так «Вот мне все ваши альбомы нравятся, кроме этого. Потому что он плохой». Это же все приходится выслушивать (Улыбается) И как-то включаться в дискуссию по этому поводу.
- Есть какие-то темы, на которые вы не общаетесь принципиально? Г. – Тема личной жизни. Потому что в свое время позволили по неопытности журналистам слишком много о себе узнать. Породили массу вариаций мнений о себе и наших близких. Поэтому сейчас эта тема закрыта.
В. – Были и сплетни, домыслы, и клевета откровенная – как стороны журналистов, так и фанатов.
Г. - Причем себя-то мы пожалуйста, выставим под огонь. Но что касается тех людей, которые с нами и за нами, это исключено. Кстати, одно из мощнейших орудий по распространению слухов – это Интернет. Ведь там как: один сказал, другой на него сослался, третий уже преподносит услышанное как неоспоримый факт. Потому что как же: тот цитирует того-то, ведь он не сам это придумал (Смех).
-Поговорим о музыкальной моде. Начиная с альбома «Опиум», вы довольно заметно сменили стиль группы, стали играть такую ультрамодную музыку в духе техно. Решили не отрываться от вкусов молодежи?
В.- Нас тогда в принципе заинтересовала современная электронная культура, заинтересовала искренне. Действительно на нас повлияла рейв-культура, эта вторая волна психоделической революции, которая произошла на просторах России. В принципе, мы могли и на рейв-вечеринку зайти в провинциальном городе, посмотреть, как это все происходит. Мы понимали, чем электронная музыка может захватить людей. И нас она захватывала. Поэтому это нашло отображение и в аранжировках наших, и вообще в построении композиции как таковой.
- Не разочаровались впоследствии в этой культуре? Не кажется ли вам, что она деградировала?
В. - Сегодняшнее состояние трудно оценить. Но то, что она повлияла на современную музыку в целом, очевидно. Ведь почти любая современная даже рок-группа пользуется ее достижениями. Наличие каких-то пространственных клавишных, и каких-то пульсаций, добавочных ритмов электронного характера – повсеместно уже в рок-музыке используется.
Г. Просто нам пришлось это все сделать немножко раньше. Поэтому все упреки в попсовости и продажности пали именно на наши головы.
- С рейвом понятно. Однако в последние годы мощно набирает силу молодежная культура, называемая готической? С этой тусовкой вы в каких взаимоотношениях? Ведь они вас принимают за своих.
В. – Вы знаете, для нас было откровением, что наши песни ставят на готических дискотеках, и что нас считают чуть ли не готической группой. Первый нам об этом рассказал Шура Би-2, когда из Австралии приехал и рассказал историю, что он ставил там нашу музыку на тусовках и она пользовалась популярностью именно у готической публики.
Г. А еще он рассказывал, что отослал наш альбом «Чудеса», альбом Земфиры и еще что-то одному итальянскому журналисту, который просил прислать актуальной русской музыки.
Это было в 98-99-м. В результате в журнале, в котором он работал, вышла статья про лучший готический альбом в России. Это были наши «Чудеса».
В. – Сейчас можно найти этому объяснение. Потому что то, что каждый из нас вкладывает в понятие «готическая культура» свой смысл. Для многих достаточно определенного символьного ряда. Если про вампиров, про кровь, про смерть – это уже значит готика. И так многие именно по этим критериям. Думаю. нас туда записали.
Г. Тогда и Ник Кейв - готика.
- Где-то, помнится, проходила информация, что любимые группы российских садомазохистов - это «Пикник» и «Агата Кристи». Вы что-нибудь слышали про это?
В.- Это Эдмунд Шклярский («Пикник» - ред.) говорил. Если брать садомазохизм как одно из ярких выражений готической культуры, то думаю, да. Вполне возможно.
Г. – Я не думаю, что каждый юный гот готов лизать сапоги Госпоже и получать удары плетью. Но использовать атрибут в качестве атрибутов своего имиджа – это другое.
- На ваш взгляд, готическая и садомазохистская тусовки настолько родственны?
Г. – Это декаданс очередной. Просто сейчас это больше похоже на игру. Поскольку любое движение, что становится модой, привлекает к себе посторонних, случайных людей, которые через год-два забудут о том, чем они были увлечены. Если HIM считается готической группой, то о чем тут говорить! (Смеется)
- Следите ли вы за новыми работами коллег, хотя бы по рок-цеху? Как их оцениваете?
В. - У нас коллег-то, знаете, не так много. Вообще рок-музыка стала не самым благодарным занятием. Поэтому следишь за творчеством коллег, как правило, таким образом: многое им прощаешь. Альбом вышел у кого-то чуть слабее – ты переживаешь за него. Лучше - значит повод порадоваться вместе. Потому что мы знаем на себе. что любому слову, высказанному в искусстве, есть причины.
Значит, нельзя судить «с плеча».
- То есть дух коллективизма у рок-музыкантов остался?
В.- Я думаю, он даже укрепился сейчас. Когда массовый интерес к рок-музыке пропадает, то это повод как-то консолидироваться. И, видимо, все это интуитивно чувствуют. Даже, я заметил, друг у друга в гримерке мы больше времени стали проводить.
- Жажда творить не ослабевает с годами? Что больше всего подпитывает?
В. Мне кажется. к творчеству вообще может подталкивать что угодно. У человека либо есть какая-то неискоренимая жажда самовыражения, которая его ведет, либо нет. Это вообще путь довольно сложный. Потому что если ты совершенно четко эту жажду чувствуешь, то мало написать просто какую-то мелодию какие-то слова. Ты же должен сам себя удивить. Достаточно много требований к себе предъявлять по крайней мере. И это мучительный процесс. Когда многое не получается. Нервничаешь по этому поводу, выбрасываешь какой-то материал. Хотя, может быть. другой кто и сказал бы, что ничего, нормальная песня.
Г. – Эта жажда - уже как наркотик. Потому что процесс-то этот, может, и мучительный, но все-таки сладкий. А результат – выходить на сцену и петь, играя концерт, - и чувствовать, как от новой твоей песни люди заводятся – это, конечно, затягивает.
- Вадим, вы сейчас ведете на радио программу «Худсовет», знакомите всю страну с новой музыкой. Соответственно, много этой музыки слушаете. Какие-то свежие, революционные идеи наблюдаете?
В. - Ситуация повсеместно одинакова. Чувствуется, что жанрово пока ничего нового не может произойти. То есть вот этот жанр – когда люди с гитарами стоят на сцене и поют что-то в форме рок-песни – сейчас топчется пока на месте. И пока непонятно вообще, что станет таким новым мощным рупором поколения, каким была поэзия в начале 20 века и рок-музыка – в середине. Что-то такое, что внезапно объединит людей и будет стержнем этого объединения.
Г. - Если брать музыку, то тот же хип-хоп существует уже почти 30 лет, но не занял ведущую позицию, хотя претензии неоправданные. Я слышал мнения о том, что хип-хоп – это рок сегодня, что хип-хоп является таким выразителем народных чаяний. Но какого-то взрыва социокультурного на этой почве еще не произошло.
-Чего не хватает? Фигуры яркой?
В. – Ну, не родился еще герой нашего времени.
Беседовал Владимир Преображенский (газета "Россiя")
|
