Всем нашим читателям, несомненно, известно имя академика Б. М. Ухлопина, выдающегося специалиста в области биоэнергетики.
Однако не все знают, что Бертольд Митрофанович выступает также в роли историка и пушкиниста. Объясняя свой интерес к Пушкину и его эпохе, академик говорит:
- Почему математик А.Фоменко может заниматься историей, а я не могу… Для меня, как для каждого россиянина, слово Пушкин с детства было таким же значимым, как Родина. Как и все, я учил наизусть пушкинские стихи, читал книги о нем. Казалось, мы о Пушкине знаем почти все, можем, чуть ли не по минутам, рассказать его биографию. Но… чем больше я узнавал, тем непонятней становился для меня феномен Пушкина.
Загадка Болдинской осени… И дело даже не в том, что невозможно физически за три месяца написать сотни страниц гениальной прозы, поэзии, критики. Болдинские произведения совершенно непохожи друг на друга по стилю и жанру: критический реализм "Истории села Горюхина" и романтизм "Выстрела", сентиментализм "Метели" и философская лирика, индивидуализм героев "Маленьких трагедий" и образ "маленького человека" в "Станционном смотрителе"… Тяжеловесность языка "Скупого рыцаря", легкость - "Моцарта и Сальери", экспрессия "Пира во время чумы"… И это написал один и тот же человек?! И в одно и то же время?!
А знаменитый донжуанский список Пушкина?!
И вот как-то, когда я перечитывал Вересаева, я обратил внимание, как по-разному описывали внешность великого поэта современники. Один видел его, двадцативосьмилетнего, "белоглазой штучкой", скорее мальчиком, чем мужем; другой в это же время писал, что, "после бурных годов первой молодости и тяжких болезней, он казался по наружности истощенным и увядшим; резкие морщины виднелись на его лице"; один называл его лицо выразительным, другой считал, что черты лица его малоинтересные. Он бывал очень разным и внешне и по характеру. И тут я все понял: Пушкиных было несколько.
Но зачем? И кто был Пушкиным? Чьи стихи мы считаем пушкинскими?
На эти и еще множество вопросов предстояло ответить. Мне пришлось заново просмотреть давно знакомые произведения поэтов пушкинской поры, перечитать их биографии, но к разгадке я приблизился неожиданно, зайдя совсем с другого конца.
ЗАВЕЩАНИЕ АРАКЧЕЕВА
Как-то в Ленинке, просматривая газеты за 1915 год, я увидел публикацию завещательного распоряжения графа Аракчеева, умершего в 1834 году. Перед смертью он положил в государственный банк 50 тысяч рублей, предназначенных как премия победителю конкурса на самый лучший, самый полный труд об Александре Первом. По завещанию конкурс был объявлен в 1915 году - к этому времени сумма вклада вместе с процентами превышала 800 тысяч рублей. Итоги конкурса должны были стать известны в 1925 году.
Я задумался, почему работу о своем благодетеле граф заказал не сразу, ведь по официальной версии Александр умер в ноябре 1825 года. Логично предположить, что не только в 1825, но и в 1834 году он был еще жив и его жизнь окутывала такая тайна, что только через сто лет можно было снять ее покровы.
Я сразу вспомнил слухи о сибирском старце Федоре Кузьмиче и решил попробовать распутать эту историю. Замечу - совершенно бескорыстно, так как вклад Арачеева, как и все другие, был реквизирован Советами после революции.
В ходе этой работы я обнаружил, что загадка жизни и смерти Александра I тесно связана с загадкой Пушкина. Гипотеза моя - достаточно сумасшедшая, чтобы быть верной. Судите сами… |
