WildGoblin
Ru-Board Member | Редактировать | Профиль | Сообщение | Цитировать | Сообщить модератору
"Американские переговорщики признаются: разговоры с Владимиром Путиным неизменно возвращаются к территориальной теме. Комментаторы реагируют на это с иронией — мол, это ширма для публики, а настоящие торги идут о санкциях, транзите, гарантиях безопасности. Ну зачем, в самом деле, России эти выжженные, пустые земли? Своей-то хватает. Но проходят месяцы, начинаются новые переговоры, и снова всплывает вопрос границ. И снова за океаном ломают голову: зачем Москве эта принципиальность.
Но я верю, что эти территории — не инструмент, а цель. Конституцию, которая запрещает их отдавать, можно переписать за неделю. Но российская государственная традиция на тысячу лет глубже любой конституции. В её основе сакрализация земли. Не народ, не нация, не права и свободы — а именно земля как священный, государствообразующий объект. Расширение и удержание земли не требуют рационального объяснения. Это сама суть власти, её историческая программа.
В российской политико-культурной традиции устойчивый акцент делается на землю как сакральную и идентификационную основу, а не на народ как субъект власти или носителя суверенитета. Это прослеживается в риторике, символике, мифологии, и даже в юридических и идеологических формулах.
Летописное «О Русская земля! Уже за шеломянем еси!» — так начинается «Слово о погибели Русской земли» XII века. Первый пафос — не о народе, а о земле, над которой сгущается угроза. Народ здесь не субъект, а скорее часть пейзажа, пассивный участник судьбы земли.
В фольклоре «Мать-сыра земля» — персонифицированный символ земли как кормилицы, как источника жизни и жертвы. Не «родной народ», а «родная земля» — устойчивое словосочетание. Даже в проклятьях: «чтоб земля тебя не приняла» — это высшее наказание.
В православной традиции «Святая Русь», «хранимая Богом земля» — земля сакрализуется, становится неотъемлемой частью религиозного и культурного самосознания. Святость привязана к месту: «святые места», «земля обетованная», «оплот веры». Не «люди православные», а земля православная — так формулируется духовная карта.
Триумф Московского государства — вокруг собирания земель, а не вокруг народа. Формула Ивана III: «Мы — наследники Русской земли». Нарратив Екатерины II: «присоединение земли» — как благо само по себе, независимо от того, кто на ней живёт.
Даже в советское время, с его пролетарским интернационализмом, использовались конструкции типа «освободить родную землю от врага», а не «защитить народ». Великая Отечественная война — «защитим нашу землю», «не отдадим ни пяди земли». «Мать-Родина зовёт» — не на защиту народа, а на защиту Родины как пространства. «Вставай, страна огромная!» — не «вставай, народ»; субъект — земля-страна, не люди.
Были правда и альтернативные формулировки - обращение к народу, как субъекту. «Вставайте люди русские!» из «Александра Невского» Эйзенштейна. Но это редкие примеры, объясняющие необходимостью мобилизации в момент экзистенциальной угрозы.
В обычной риторике — «не отдадим ни пяди земли», «защитим нашу землю».
Политический субъект в российской традиции — это государство над землёй, а не общественный договор между людьми. «Народ» в официальной риторике чаще появляется как объект: «народ пострадал», «народ поддерживает», «народ должен», но крайне редко — как источник власти в подлинно демократическом смысле.
У Пушкина в «Борисе Годунове» — «Народ безмолвствует». Итог трагедии власти — не активное народное сопротивление, а молчание, ожидание, смирение. Даже в момент смены власти — земля остаётся, народ — нем."
Добавлено:
Valivan77777
Цитата:| Какие эмоции вызывают например картины Репина или Рембрандта? У меня никаких, просто красивая картинка, не более. |
Глупость сродни:
Музыка - просто обычные звуки.
Книга - просто буквы.
----------
Бога нет, царя не надо, Губернатора убьём, Платить подати не будем, Во солдаты не пойдём. |
|
