Voxor
Full Member | Редактировать | Профиль | Сообщение | Цитировать | Сообщить модератору
Просто горько такое читать - хотя у большинства уже иммунитет к таким вещам, наверное. А статья называется "Плохой хороший человек"...
"...Недели три назад я выбрасывала какую-то ерунду из машины. Праздники, тишина, мороз и солнце, пустой переулок. В помойном баке роется пожилая женщина. Не пожилая — просто старая. Маленького росточка. С трудом, приподнявшись на цыпочках, ковыряется в мусоре клюкой. Пальто, видимо, из тех же помойных источников - смотреть и то холодно. Она ничего не просила. Даже не посмотрела в мою сторону. Только безнадежно, от глубины сердца вздохнула, что улов невелик. Я села в машину, повернула ключ зажигания. И поняла, что не смогу уехать. Если уеду, буду сволочью, нелюдью, нежитью, как угодно назовите - все мало. Потому что это не просто бедный человек. Это человек голодный. Господи, какая дикость! В центре Москвы, в разгар новогодних праздников, когда большинству о еде уже думать противно и холодильники трещат от невостребованной жратвы, старая женщина собирает бог знает что - бутылки, банки, - пытается не умереть с голоду. Это было в самом начале месяца. За пару дней до того, как в нашем районе разносят пенсию. Так что все понятно. Я не очень умею подавать, если меня не просят. Я знаю, что такое нормальный человек - пусть даже в крайней степени бедствия. Ему трудно признать себя нищим, это вам не профессионалы с Тверской. Моих бабушек, царство им небесное, давно нет на этом свете, они ушли в мир иной в собственных постелях, окруженные близкими. Сюжет в программе “Время”, наверное, многие видели. В Петербурге умер 80-летний учитель географии. Стало плохо по дороге из школы домой. Присел в парке на скамеечку. Потерял сознание. Просидел до утра. Врачи приехали уже к бездыханному телу. Причина смерти - переохлаждение. Люди шли мимо, никто не поинтересовался. Точнее, поинтересовался один - карманник. Вытащил у больного старика деньги и мобильный телефон. Не исключено, что это был бомж. Потерявший способность мыслить по-человечески, сам на грани небытия. Круговорот беды в русской природе. Только не надо врать, что мы трудно живем. Из тех, кто торопился мимо, мимо, мимо умирающего человека, по-настоящему трудно живут единицы. Ну и что, скажите, тут можно сделать? Рыдать перед телевизором от ярости и бессилия. Правда, оплакивается не безвестная бабушка - народный учитель России. Николай Владимирович Белоусов, фронтовик. Показывают фотографию - вся грудь в орденах. Наверное, снимался на День Победы. Мы ведь ветеранов только 9 Мая и различаем в толпе. Только раз в году и хочется каждому из них в ноги поклониться. А орденов не видно - вроде и ветеранов не существует. Я понимаю, что в России плакать не стоит. Потому что слезы уйдут в дурную бесконечность. Только начни - не становишься. А брошенные дети с их круглыми - словно изумленными от несправедливости - глазами? А больные дети, которых не могут вылечить, а порой и не хотят, просто губят? И все-таки... Россией сегодня руководит разумная власть. Она знает, что дети - будущее, начинает в это будущее вкладываться, и относительно детских судеб появилась хотя бы надежда. А у стариков надежды нет. Они - прошлое. Свое отработали. Ничего не производят. Балласт. Как птицы в мазуте, уже не трепыхаются, покорно ждут конца. Бодрый чиновник на фоне черных птиц вещает: “Экологической катастрофы нет!” Для него “катастрофа” - понятие сухое, безжалостное. Определяется масштабом. Так нельзя даже с птицами, а тем паче с людьми. Замерз старик на лавочке - у нас глобальная человеческая катастрофа.
Подруга рассказывает: бежала в метро с восьмилетним сыном. Торопилась. Не притормозила, чтобы подать нищенке, просившей милостыню у входа. Парень прорыдал от “Павелецкой” до “Тверской” - три станции горького рева. Я спросила: “Может, ради утешения стоило ему рассказать, что не все нищие - бедные, что для многих это работа?” - “Нет, - ответила она, подумав. - Пусть пока всех жалеет...”
Когда в прошлом году я на страницах нашей газеты упорно долбила в одну точку: необходимо ввести в средних школах факультатив “Основы православной культуры”, именно об этом шла речь: ребенок должен учиться сострадать.
Плохим хорошим людям - вроде меня - из тех, у кого “времени нет”, зато вечно глаза на мокром месте, требуется ясная государственная система. Скажите мне: ты будешь еще дороже платить за отечественный бензин, изготовленный из нашей же нефти, но твои деньги пойдут... Пусть не на повышение пенсий, если это повышение сожрет инфляция. Тогда - на гарантированную помощь старикам “натурой”. На обеспечение их дешевыми или даже бесплатными продуктами, одеждой, лекарствами. Верх цинизма - не делать ничего или почти ничего, “чтобы всем не стало хуже”. Мы свое “хуже” перетерпим. У нас еще есть время. А у стариков его нет. Если они уйдут в тихом отчаянии, твердо зная, что никому на земле не нужны, не представляю, как мы сможем жить дальше. Пусть государство поможет старикам деньгами - нашими деньгами. А прочее останется на нашей совести..."
Елена ЯМПОЛЬСКАЯ (2008, № 9)
|
