В. Дымарский― Владимир, все-таки у нас мелькает все время, но давайте уже сосредоточимся на еще одном персонаже – Алексее Анатольевиче. Я задаю такой самый простой, наверное, вопрос, который сейчас все задают друг другу, и сами задаются им. Все-таки политические последствия для Навального вот этой всей нашумевшей истории? Он выигрывает на ней или проигрывает с точки зрения своей политической карьеры?
В. Пастухов― Вы знаете, однозначного ответа на этот вопрос нет. Мы только что говорили о сегментации общества. В этом обществе сегодня есть две повестки – повестка обывательская и повестка интеллигентская. И между ними – малюсенькая-малюсенькая прослойка городских образованных слоев, которые зажаты, как маленький слой масла в огромном-огромном сэндвиче из черного и белого хлеба, у которой, по сути, нет даже возможности под этим прессингом свою повестку сформировать.
В обывательской повестке Навального не существует. Почему? Потому что обывательская повестка – это повестка крепостного крестьянина, которого вообще ничего не интересует, кроме своего корыстного минимального секундного интереса. У него есть две модели поведения: рабская покорность и русский бунт бессмысленный и беспощадный без вектора и без толку, просто как взрыв НРЗБ. Мы это наблюдали в течение русской истории многократно.
Поскольку сейчас эта прослойка находится в пассивной форме, то есть не в состоянии горячего русского бунта, то ее доминирующий элемент – это рабская покорность. Все это дальше накладывается на хорошую такую философию. Если вы помните, был замечательный советский философ-диалектик Мераб Мамардашвили, чей вклад в мировую психологию колоссален, но есть золотое зерно.
Это золотое зерно – теории установки при восприятии информации. Мамардашвили первый установил, – это касается предыдущего вопроса о Путине, – что, имея колоссальный доступ к огромной информации, любой человек воспринимает из океана доступной ему информации только ту информацию, которая соответствует его заранее априорно установившейся установке предпочтения. Я хочу слышать только хорошее и слышу только хорошее.
К. Ларина― Или только то, с чем я согласен.
В. Пастухов― То, с чем я согласен. Или, допустим, был не согласен – это сложнее. Но должна быть какая-то установка. Установка обывателя состоит в том – не трогайте меня. Вы что, думаете, он верит Соловьеву? Нет, когда он будет жечь «Останкино», – а будет какая-нибудь на этот момент, – то он скажет, что он думал на самом деле о Соловьеве. Но сегодня ему выгодно верить, и он верит. Потому что установка обывателя… Как говорил Вольтер, его мышление продиктовано его пищеварением. Вот огромная часть людей, чье мышление формируется не сердцем, а пищеварением.
К. Ларина― Черт возьми, надо это внести в сознание. Замечательно.
В. Дымарский― Это примерно то же самое, что соревнование между холодильником и телевизором.
К. Ларина― Мне нравится. Эту фразу Вольтера еще не сделали слоганом. Отлично.
В. Пастухов― Он сказал, люди делятся на две категории: чей образ мысли формируется в сердце или в процессах пищеварения. Мы знаем, что у нас в сердце – 14%, а в пищеварении – 86%. Это, кстати, показали опросы по отношению к отравлению Навального.
К. Ларина― Да, да, да.
В. Дымарский― А когда призывали голосовать сердцем за Ельцина?
В. Пастухов― Призывали голосовать сердцем, но оказалось, что проголосовал желудок. Бывают в жизни накладки. Вы понимаете, что 86% более-менее убеждены в том, что Навальный отравил себя сам или это сделали американские спецслужбы, чтоб потом его вылечить.
К. Ларина― Или это вообще постановка, как многие говорят.
В. Пастухов― Вы что, всерьез думаете, что русский народ обладает имбецильностью какой-то или он чего-то не понимает? Ничего подобного. Все прекрасно всё понимают. Но есть фильтр — опасно, не нужно, раздражительно сегодня верить во что-то другое. Скажите, пожалуйста, какая часть населения верила в коммунизм?
К. Ларина― Никакая практически. Даже самая верхушка не верила.
В. Пастухов― Да. А сколько в мозгу тем не менее было вот этих спасительных… Но все ж ходили как бы и как бы не верили, но верили. Почему? Потому что выгодно было верить в это. И поэтому все соглашались. Сейчас то же самое происходит.
К. Ларина― Но это такие были условия игры и предлагаемые обстоятельства.
В. Пастухов― Сейчас такие же условия игры.
https://echo.msk.ru/programs/year2020/2762278-echo/ |
