ЖИВЫЕ И МЁРТВЫЕ
В России проживает куда больше, чем 145 млн человек.
В России решают куда больше, чем 145 млн человек.
В России живут те 5 млн человек, что жили в Древней Руси.
В России живут те 7 млн человек, что жили при Иване Грозном.
В России живут те 15 млн человек, что жили при Петре Великом.
В России живут те 37 млн человек, что жили при Екатерине Великой.
В России живут те 170 млн человек, что выжили здесь после великой войны к 1945 году.
Они все тут, все с нами. Все жившие прежде. Мы им обязаны.
Мы обязаны не себе, а им.
Это бесконечный стол родни.
Их лица уходят до горизонта.
В 1654 году Киев был взят воеводами Алексея Михайловича.
В декабре 1919 года красный командир Щорс выбил из Киева Петлюру.
По месту рождения Щорс был украинец, по национальности, что характерно, белорус.
В ноябре 1943 года Киев был взят в результате наступательной операции под руководством генерала армии Ватутина.
Все, кто погиб, освобождая Киев, и все, кто погиб, освобождая земли Тавриды, или Малороссии, или Левобережной Украины, или Украины Правобережной, и все, кто сражался за эту победу до и после, — участники нынешнего разговора.
Включая тех, кто давил бандеровщину ещё два года по завершении великой войны.
Они смотрят за нами.
Они никогда не оставят нас в покое.
Сегодня иной человек говорит: мне там, в той стороне, ничего не нужно.
Но можно спросить его: с чего ты взял, что ты сам нужен здесь?
С чего ты взял, что ты необходим?
Что твоё слово вообще весит?
Ты встаёшь, словно бы поднимая тост за этим бесконечным столом, на тебя устремлены бессчётные глаза предков, и ты вдруг говоришь: я свободен! Я снимаю с себя все обязательства.
Если ты свободен — иди.
Иди и будь свободен.
Оставь этот стол.
Остальные здесь скреплены своими павшими и памятью о них.
Чем ты дороже одного генерала Ватутина, убитого бандеровцами?
Только в 1943-м, только при освобождении Киева погибли 418 тыс. человек.
Чем ты лучше их?
С чего ты взял, что твой голос весит больше всего этого необъятного кладбища?
Ты решил это лишь потому, что ты живой?
Но это всё ненадёжно, это всё переменчиво.
Сегодня мы здесь, а завтра мы за тем бесконечным столом.
Разве смерть обнуляет наши голоса?
Когда я читаю все эти коллективные письма протеста — я вижу лишь листок бумаги, положенный на весы, где с другой стороны — 418 тыс. павших в ноябре 1943-го при взятии Киева.
Украина должна быть освобождена не только во имя живых.
Она должна быть освобождена во славу всех павших.
Это — литургия.
Я был в Киеве, и мне показывали камень, где написано, что отсюда пошла земля Русская.
Показывавшие этот камень смотрели на меня с гордостью: понял, откуда ты, москаль?
Я понял, откуда я.
Я москаль, я рязанец, я потомок верхнедонских однодворцев.
Я хочу вернуться к своему камню.
Та, прежняя, Русь, откуда пошли мы все, была разделена на княжества.
Она распалась на княжества, чтобы вновь воссоединиться.
Потом она распадалась ещё и ещё раз.
Но всякий раз воссоединялась.
Грядёт новый распад.
Земли, вошедшие в состав того, что ещё вчера называлось Украиной, отпадут, чтобы осмотреться, одуматься и понять: кто они, зачем они, где они?
Где они — не сегодня, а сразу во всей долготе и широте русской истории.
Где они в 863-м.
Где они в 1654-м.
Где они в 1919-м.
Где они в 1943-м.
Это — жизнь, она так выглядит.
Пересборка сущего во имя прошлого и во славу будущего.
Захар Прилепин
|
Или снова клевещут вражины? 