Американские журналы 30-х и 40-х годов с нарисованной кокетливой красоткой на обложке были предметом фетиша у солдат, дальнобойщиков и заурядных холостяков. Подобные журналы продавались гораздо лучше, только вот едва ли читались: мужчин интересовала только яркая картинка, которую они торопились пришпилить к стене одинокой спальни – отсюда и название этой традиции иллюстрации: to pin up — прикалывать. Уже в 50-х появились профильные мужские издания, едва ли не полностью состоявшие из веселых иллюстраций, и всеобщему ликованию не было предела! Ярких пин-ап герлз рисовали с черно-белых фотографий, а то и вовсе поверх фотографий, и скоро среди фотомоделей появились настоящие суперзвезды жанра с массой поклонников. Поэтика пин-апа укладывается в несколько нехитрых сюжетов: девушек рядили в близкие мужчинам рубашки – каски и строительные спецовки, а в суровую годину войны в форму. Так, например, девушки изображались на фюзеляжах истребителей, вдохновляя ассов на победы. Традиция жива и поныне: в мирное время девушки скрашивают перелеты пассажиров Virgin Atlantic Airways. Но самые популярные сюжеты – красотки в пикантной ситуации, как и сами модели, абсолютно фантастической. В идиллическом мире пин-апа предметы интимного гардероба столь хрупки, что то и дело лопаются и падают на раскаленный асфальт на радость прохожим, а котят и щенят просто не оторвать от задирания юбок. При этом эротическая печатная продукция самой свободной страны в мире крайне целомудренна: девушки никогда не обнажаются. В классическом пин-апе действуют, так называемые, фигуры умолчания: здесь нам открылся кружевной бюстгальтер, а эта девчонка в форме официантки и вовсе одета – но, кажется, она веселого нрава, судя по ее взгляду. Эти намеки на чувственное и есть самое волнующее в подобных иллюстрациях. Благодаря целомудренности образов эстетику пин-ап быстро освоили под свои нужды производители рекламы – именно с тех времен до наших дней тянется порочная традиция подмигивающих полуобнаженных девушек на рекламных плакатах чего угодно: от прохладительных напитков до фановых труб. Далее история пин-апа существенно аукнулась в американском поп-арте, осмыслявшем язык и образы жестокого мира, не желающего видеть в человеке никого иного, кроме потребителя.
Советский пин-ап – явление вполне себе органичное и вписывающееся в традицию соц-арта – специфического направления русского искусства, которое, впрочем, поторопились похоронить в 90-е вместе с постмодернизмом. Генетика явления исходит из следующих предпосылок: в то время как гражданину США на каждом шагу подмигивала красотка, предлагая освежиться, побриться или заглянуть в закусочную, советскому человеку с плакатов грозили пальцем суровые женщины, милиционеры и пожарники читали наставления, а давно умершие вожди транслировали ценности коммунистической партии. В конце 80-х прогрессивные художники соц-арта, побывавшие в США, начали творческий эксперимент по скрещиванию чуждых друг другу художественных традиций: материального поп-арта, покоящегося на производстве товаров и языке рекламы, и предельно мифологизированного и идеологизированного социалистического реализма. Итогом и стало появление ироничного соц-арта, не признающего идеологий, условностей и кумиров, будь то модель или седобородый философ. Художники соц-арта эротизировали социалистический реализм: обратили внимание на эрегированные соски полногрудых колхозниц и совершили жуткое святотатство, раздев вождей – вся эта вакханалия вторила перестроечному угару, и сегодня вспоминается смутно и даже неохотно.
Валерий Барыкин интуитивно является последователем этой традиции. Сам он попеременно увлекался соцреализмом и всерьез полюбил американскую иллюстрацию, особенно художника Нормана Роквелла, работавшего с The Saturday Evening Post. Первый опыт скрещивания слогана советского назидательного плаката с американской ретро-красоткой оказался настолько успешен, что, благодаря перепосту, ироничные плакаты Барыкина быстро распространились в сети и докатились до кураторов, работающих с наследием тех самых соц-реалистов. Работы Барыкина прокатились по российским фестивалям и побывали в программе 4-й Московской биеннале современного искусства.
Сегодня проект «Советский пин-ап» это, прежде всего, ретро, не обремененное критикой режима или культурных ценностей. Барыкин работает с самобытной традицией советской эротики, которая, если присмотреться, не так далека от американской или, скажем, итальянской. Вспомните королеву бензоколонки, укротительницу тигров или студентку, медленно раздевающуюся во время чтения конспекта в киноновелле Леонида Гайдая «Наваждение». Мир Барыкина, собственно, и напоминает комедии Гайдая. Насыщая работы массой бытовых деталей, художник погружает зрителя в идиллическое советское безвременье, где из транзисторного приемника льется жизнеутверждающая песня в исполнении Муслима Магомаева. Непьющий шофер, вполне себе реалистичный, с гордостью преподносит зарплату жене-красавице, а пассажирам «Аэрофлота» стройная стюардесса предлагает отведать эклеры с масляным кремом, которые обязательно следует запивать лимонадом дюшес.
Концептуальную глубину работам Барыкина придает переосмысление строгих канонов фривольного жанра, проявляющаяся в смещении внимания с образа девушки. Художник иронично изображает условного советского человека-мужчину, напоминающего комического персонажа комедий все того же Гайдая. У Барыкина в пикантную ситуацию попадает не девушка, чей образ предельно американизирован, а именно очкастый студент или карикатурный чумазый шофер, обезоруженный лавиной кокетства. Вспомните подобный эпизод в кинофильме «Бриллиантовая рука» – полулегальная процедура покупки халата обернулась каким-то спиритуально-эротическим приключением. Барыкин режиссирует сцены, созвучные названию самого прожекта, упиваясь изображением эротических озарений условных советских мужчин. Таким образом, все, что подсмотрено непосредственно в действительности, делает советский пин-ап Барыкина глубоко психологичным. |
