Runtime_err0r
KpTeaM | Редактировать | Профиль | Сообщение | Цитировать | Сообщить модератору
Цитата:
Скорее, протоколы кремлёвских мудрецов 
Цитата: На поле пришли мародеры
Валерия Новодворская, «Новое Время» №39
Не успели похоронить или хотя бы опознать всех несчастных бесланских школьников, как мы услышали из тех единственных уст кремлевского оракула, которыми вправе вещать власть (из незамутненного первоисточника) о давно обещанных мерах по нашей безопасности, а также по «обеспечению», «усилению» и «предотвращению». Несмотря на весь свой цинизм и даже, смею сказать в порядке здоровой самокритики, нигилизм, если бы я лично не наблюдала на экране гаранта, я бы не поверила, что это вообще возможно сказать вслух и увязать борьбу с терроризмом, защиту детей и мирных россиян и ликвидацию института одномандатников, отмену губернаторских выборов, и все под аккомпанемент слов о гипотетическом единстве страны и сплоченности (!) (по определению невозможной) гражданского общества.
Во-первых, об этом вслух не говорят. До сих пор такие речи мы слышали разве что от «бульбаши» Лукашенко, Туркменбаши или от Ислама Каримова. Урезать гражданские права в приличном обществе принято исподволь, тайно, осторожно, скрываясь от мирского суда. Что-то знакомое и родное послышалось мне в словах о железном (а каком же еще: и занавес железный, и решимость железная, и единство железное) единстве, чтобы не прокрался враг.
На единых стадионах, дискотеках, парадах всегда найдется, впрочем, место для одного шахида, как находится оно в очень монолитном Израиле, чьи граждане ушли некогда в палестинские пески от Холокоста, настигшего их в цивилизованной Европе. Единство еврейского народа – не в радости, а в горе, не в здоровье, а в болезни, ибо оно обеспечено столетиями гонений, погромов, дискриминации по «пятому пункту» и гибелью шести миллионов евреев в газовых камерах и расстрельных рвах.
Однако даже такое выстраданное единство не обеспечило безопасности загнанного на ближневосточный край народа от палестинских смертников. А прямое увязывание безопасности школ, наличия одномандатников в парламенте и выборов губернаторов путем «четыреххвостки» (прямое, равное, тайное, всеобщее голосование) – это похоже или на злоупотребление властью в личных целях, или на политическое мародерство, потому что и поле боя, и поле смерти еще не сошли с первых полос СМИ, и увязывать это с закручиванием гаек в абсолютно других сферах жизни как-то нехорошо. Ведь не от того же погибли дети, что Владимир Рыжков или г-н Задорнов из «Яблока» были избраны в Думу по округам, а не по спискам? И даже не потому, что в губернаторы в Алтайском крае прошел не ставленник Кремля, а сатирик (вернее, юморист, и не щедринского типа) Михаил Евдокимов… Связи нет. Есть привязка, и настолько грубая, что она душит, как пеньковый галстук.
Итак, мы имеем дело с проектом под названием «полицейское государство». Прибавляет ли данный проект безопасности (как органам власти, так и ее смиренным подданным)? Практика российской истории находится в горестном противоречии с этой концепцией. Только первый звездный час автократии (при Иване Грозном) поверг россиян в такой ступор, что покушения и заговоры «против устоев» сделались исключительно мифом «от Малюты Скуратова», haute couture.
Уже следующий «звездный заход» диктатуры при Петре I породил в ответ на действие дикое, мрачное, непреодолимое противодействие. Загоняемая «дубинами в рай» Русь ответила стрелецкими бунтами, расхожим мнением о том, «что царь-де Антихрист, а настоящего царя немцы подменили и в бочку посадили», бегством и ненавистью единственного сына Алексея, которого реформатору пришлось казнить (такой «успех» реформ похуже любого провала), самосожжением раскольников и вполне реальными заговорами недовольных фундаменталистов, собиравшихся устранить Петра и посадить на трон Алексея.
Павел I так обеспечил свою безопасность, что его прибили его же придворные, чтобы спокойно пожить с Александром I. Хотя государство было не то что полицейским, но суперрепрессивным, и в Сибирь ссылали сотнями.
Николай I покончил с либерализмом своего предшественника, разогнал и сгноил декабристов, однако его полицейское государство с Третьим жандармским отделением во главе, где нельзя было дохнуть без команды, проиграло с треском Крымскую войну.
Николай II старался как мог: бунт 1905 года был подавлен; премьер-министр Столыпин применял к террористам военные суды; цензура свирепствовала; Л. Толстого от церкви отлучали; за теоретический Выборгский манифест кадетскую фракцию на год в тюрьму посадили, да и раньше Милюков чуть туда не угодил за безобидные лекции (высылкой на 2 года за границу отделался); «тамиздат» на таможне изымали; в Думе система цензов действовала. И какую безопасность это обеспечило и власти, и обществу? Преследуя либеральных кадетов (и в нынешнем проекте властей что-то про экстремистские организации говорится), власть упустила большевиков, которые ввергли страну в катастрофу. Милюков вначале из-за цензов в Думу не проходил, а леваки там сидели и сделали парламент трибуной для уж точно экстремистской деятельности. Премьер-министра «убрал» тот самый двойной агент той самой охранки, которая должна была обеспечить ему безопасность. Террористы убили Великого князя Сергея Александровича; взорвали столыпинскую дачу с кучей народа; эмиссар большевиков Камо проводил «эксы» (попросту грабил банки), да и не он один.
Полицейское государство было, безопасности – не было. Пока в 1917 году все не рухнуло, причем полиция и жандармы разбежались первыми. В битве с большевиками за Москву полегли в Кремле мальчишки-юнкера, а не жандармы. Российская практика показала, что спецслужбы готовы карать, а не жертвовать собой, что они вечно попадают «мимо кассы» и что в годину бед на них нельзя рассчитывать. В чем и расписался сам начальник Петербургского розыска в мемуарах «На лезвии с террористами», признав, что никакой идейности и преданности режиму у его подчиненных в 1917 году не оказалось. А вот идеалист и романтик Николай Гумилев объявил себя монархистом (которым не был) и пошел на смерть.
Наша «родная» власть не ведает истории. Она опять собирается окружить себя частоколом фуражек. Но под ними долго не усидишь. Не поможет. А издержки будут хуже самой болезни. В Совет Федерации уже не выбирают. С отменой губернаторских выборов Россия федерацией быть перестает и становится унитарным государством. Никогда и никому не удавалось справиться с такой огромной территорией без эффективного самоуправления. А однопартийную систему (ведь ЛДПР и «Родина» – фракции все той же партии власти, приложение к единороссам, а КПРФ – оппозиция из безальтернативного прошлого) мы уже имели, и ее эффективность пронаблюдали, когда рушился СССР.
Наши спецслужбы все забыли (хуже Бурбонов) и ничему не научились. |
Источник: _http://ds.ru/
|
Очень предметно... сеньк. 
