yanko12
Full Member | Редактировать | Профиль | Сообщение | Цитировать | Сообщить модератору
"вкладывание денег в акции" неточное высказывание, т к акции и есть деньги
+ !!!
Фридрих А.Хайек ЧАСТНЫЕ ДЕНЬГИ
...отчаянный недуг
Врачуют лишь отчаянные средства
Иль никакие.
Вильям Шекспир ("Гамлет", акт IV, сцена III) [перевод Михаила Лозинского]
С момента своего издания в 1976 году стала классической. Работа содержит также теоретический анализ проблем, возникающих при лишении государства монополии на обеспечение юридических и физических лиц полноценным средством обращения, когда право на эмиссию денег становится таким же неотъемлемым правом частного предприятия, как и любая иная производственная деятельность.
Наше собственное заключение... состоит в том, что передача денежных и банковских установлений на усмотрение рынка привела бы к более удовлетворительному результату, чем тот, который ныне достигнут благодаря государственному вмешательству.
М.Фридман, лауреат Нобелевской премии по экономике
Хайековская концепция рынка
Каждый участник хозяйственной деятельности обладает одному ему известными знаниями о возможностях собственной производительной деятельности и своих потребительских нуждах. Экономическая система должна использовать эти знания для координации деятельности всех участников.
Наибольших успехов достигнет та экономическая система, которая наиболее полно использует эти рассеянные в обществе знания. Именно в использовании рассеянных знаний и состоит главное преимущество рыночной экономики перед другими способами координации хозяйственной деятельности, в том числе перед социализмом. Рыночная экономика координирует действия участников путем выработки сигналов -- рыночных цен, -- которые и сообщают агентам нужную им для принятия решений информацию. Другим важным инструментом рынка является конкуренция, которая, отбирая лучшие индивидуальные решения участников, является для общества в целом процедурой открытия нового. Свобода напрямую связана с эффективностью: чем свободнее экономика, тем больше экономических открытий может совершить свободное творчество людей.
Хайековская концепция рынка означает революционный пересмотр как самого предмета экономической науки, так и ее выводов относительно экономической политики государств.
Согласно ортодоксальной концепции экономики, рынок является лишь одним из инструментов оптимального распределения ресурсов. Следовательно, всякий раз, когда рыночное распределение ресурсов будет сочтено "неоптимальным", "неэффективным", желательно или даже необходимо предпринимать меры, которые "улучшали" бы работу рынка. Тем самым традиционная доктрина экономики становится матерью ползучего западного социализма: непрекращающегося усиления государственного регулирования хозяйственной жизни общества. Согласно хайековской концепции не так важно, является ли нынешнее распределение ресурсов "наиболее эффективным". Важно, посылает ли экономическая система сигналы, которые указывают людям правильное с точки зрения настоятельности потребностей общества действий.
….//// государственный регулирующий орган имеет намного больше шансов плясать под дудку монополии, чем ее контролировать.>
….///государственная обезличенная помощь беднякам посылает им ложные сигналы: не зарабатывать, не делать сбережений, разрушать семьи, тратить время на стояние в очередях за пособиями и справками. Эти сигналы настолько сильны, что забивают и без того уже слабые сигналы рынка, побуждающие бедняков обратиться к полезной
….//// Искусственно занижая кредитную ставку для стимулирования экономического роста, денежные власти формируют в предпринимательской среде необоснованный оптимизм. В результате начинают осуществляться инвестиционные проекты, для завершения которых в будущем не хватит ресурсов.
Как только несоответствие потребных и наличных ресурсов становится очевидным, происходит массовое очищение рынка от ошибочных проектов, сопровождаемое свертыванием производства. Происходит экономический кризис, порожденный не рынком, а государственным регулированием. "Игры" с кредитно-денежной политикой, которые вели в XX веке центральные банки почти всех стран, стали постоянным источником экономической дезинформации, вызывающим глобальную дискоординацию хозяйства, проявляющуюся в частности в искусственных колебаниях деловой активности.
….//// Предложение Хайека. В данной книге Хайек предлагает кардинально новый способ достижения денежной стабильности -- систему, основанную на конкуренции параллельных частных валют.
Ее идейная основа проста... Валюту следует считать обычным коммерческим товаром и потому производить рыночным способом.
При этом подобно тому, как конкуренция между обычными товарами способствует улучшению их потребительских свойств и отбраковке низкокачественной продукции, конкуренция между частными валютами произведет отбраковку плохо обеспеченных и плохо управляемых валют. Останутся те валюты, которые будут наилучшим образом выполнять функции денег: служить средством платежа и сохранять свою стоимость во времени.
Важное свойство таких конкурентных денег состоит в том, что при их использовании в экономике исчезают макро-сигналы нерыночного характера, источником которых сейчас являются государственные регулирующие органы. ….//// нестабильность имманентно присуща денежной системе с государственной валютой.
….//// Если бы государственная власть России -- самой крупной и экономически мощной республики -- вместо "созидания" искусственной новой национальной валюты <а до реформы рубль реально не был всеобщим платежным средством> и подавления старой обменной системы стала бы убирать эти препятствия, оставляя самим хозяйственникам право выбора способа совершения обменных операций, результатом реформ стало бы улучшение технологии обменов, сопровождаемое ростом, а не падением объемов производства.
….//// , был нанесен огромный ущерб эмиссионному предприятию России по обеспечению всего Советского Союза всюду признанным наличным рублем и сделано все возможное, чтобы лишить его рынков платежных средств бывших союзных республик.
Кроме того, в угоду идее единой российской валюты было осуществлено приравнивание дотоле различных безналичных и наличных рублей. Силу возникшего финансового шторма можно представить себе уже потому, что курс наличных к безналичным рублям на момент реформы составлял примерно 2:1. Результатом искусственного объединения наличных и безналичных денег стал, как и следовало ожидать, резкий дефицит наличности и ее административное распределение, затем -- первый послереформенный всплеск инфляции.
Денежная реформа в России
Гораздо более естественной для России стала бы предлагаемая Хайеком денационализация денег: переход к свободному обращению параллельных конкурирующих валют. Реформа могла бы включать следующие мероприятия.
1. Признание юридического равноправия всех уже используемых в России валют, в том числе иностранных, что означает на деле легализацию уже существующей деловой практики. (Заметим, что Аргентина недавно осуществила эту меру, причем со ссылкой на Хайековскую теорию.)
2. Дерегулирование банковской деятельности. Разрешение на свободную эмиссию денег под собственной торговой маркой местными и иностранными коммерческими банками. Лишение ЦБ России контролирующих функций в денежном обращении.
3. Реорганизацию ЦБ России в эмиссионный коммерческий банк, принадлежащий государству. Денационализацию рубля - превращение его в частную валюту этого банка. И, наконец, приватизацию бывшего ЦБ России.
Деньги и Свобода
Выйдя из 70-летней коммунистической тирании, мы стали особенно чувствительными к навязанной нам государством несвободе. Нам не безразлично количество ограничений, которым государство подвергает нас в нашей жизни и деятельности. Мы считаем противоестественными попытки государства заставить нас пользоваться своей слабой валютой, контролировать наши счета, подвергать произвольному налогообложению. Мы испытываем также своего рода отвращение к попыткам "планировать" нас, определяя, например, количество денег, необходимых России тем же самым манером, каким еще недавно определялись потребности в чугуне, электроэнергии или мужских костюмах.
В Либеральной Хартии <"Либеральная Хартия", Сегодня, 23 февраля 1993 г.> -- манифесте российских экономических свобод -- сформулирован конституционный, а, следовательно, не допускающий изъятий принцип: Всякая ненасильстветая деятельность -- свободна. Следовательно, свободна и эмиссия денег под своей торговой маркой. Денежная система с государственной валютой и государственным регламентированием банковской деятельности несовместима с этим принципом. Экономическая свобода не может быть полноценной, пока деньги являются государственными. Денационализация денег -- путь экономического освобождения общества.
В.А. Найшуль. Г.Г. Сапов. май 1996г.
Предисловие автора
Ибо во всех странах мира, как я полагаю,
скупость и несправедливость государей и государственной
власти, злоупотребивших доверием подданных,
постепенно уменьшили действительное содержание металла,
первоначально содержавшееся в их монетах.
Адам Смит "Богатство народов" Ф. А. Хайек Зальцбург 30 июня 1976 г.
...///в сфере денег я не намерен вводить никаких запретов на деятельность правительства, -- никаких, кроме одного -- не мешать другим делать то, что они умеют делать лучше него.
Глава I. Практическое предложение
Свобода денежного обращения
Страны Общего рынка, желательно совместно с нейтральными европейскими государствами (а позднее, возможно, и со странами Северной Америки) принимают взаимные обязательства путем заключения формального договора -- не препятствовать свободному обращению на своих территориях валют стран-участниц (включая золотые монеты) и не ограничивать иным способом свободы деятельности любого банковского учреждения, законно учрежденного на территории любой из этих стран.
Прежде всего, это должно означать отмену всех видов валютного контроля или регулирования движения денег между этими странами, а также полную свободу выбора валюты при составлении контрактов и бухгалтерском учете. Кроме того, это должно означать право всякого банка, действующего на территории одной из этих стран, открывать филиалы в любой другой на тех же условиях, на которых функционируют местные банки.
Свобода денежного обращения
Цель моего предложения состоит в том, чтобы ввести столь необходимую дисциплину в деятельность существующих денежных и финансовых органов, отняв у них возможность впредь когда-либо выпускать деньги, существенно менее надежные и пригодные, чем деньги, выпускаемые остальными
Как помешать правительству скрывать обесценение денег
Главное преимущество предлагаемой схемы состоит в том, что она помешала бы правительствам "защищать" денежные единицы, которые они выпускают, от вредных последствий предпринимаемых ими самими мер и не давала бы им возможности применять эти вредные инструменты в будущем. Они оказались бы неспособны скрывать девальвацию выпускаемой ими валюты, препятствовать оттоку денег, капитала и других ресурсов (происходящему из-за того, что их использование внутри страны становится невыгодным) или контролировать цены
Большинство, по-видимому, воображает, что любое предложение о разрешении частным агентам выпускать деньги подразумевает разрешение на выпуск всеми ими одних и тех же денег <в сфере разменной монеты они, конечно, оказались бы попросту фальшивомонетчиками>, а не явно отличимых друг от друга разных видов денег, среди которых можно было бы осуществлять свободный выбор.
Первоначальные преимущества правительственной монополии на выпуск денег
Если бы люди поняли, что за удобство пользоваться в обычных сделках одним-единственным видом денег <без права использования других видов и, соответственно, без выбора между привычными и альтернативными деньгами они расплачиваются периодически повторяющейся инфляцией и экономической нестабильностью, они, вероятно, сочли бы эту цену слишком высокой. Ибо это удобство намного менее значительно по сравнению с возможностью пользоваться надежными деньгами
Глава III. Происхождение правительственной прерогативы на выпуск денег
В течение более 2000 лет правительственная прерогатива, или исключительное право на обеспечение общества деньгами означало на практике всего лишь монополию на чеканку монеты -- золотой, серебряной или медной. Именно в течение этого периода такая прерогатива начала приниматься безоговорочно, как существенный атрибут суверенитета, окутанный покровом тайны, с которой обычно связывалась священная власть правителей. Быть может, это представление возникло даже раньше шестого столетия до Р.X., когда лидийский царь Крез отчеканил первые монеты, -- еще в те времена, когда было заведено ставить клейма просто на металлических слитках, чтобы удостоверить пробу металла.
Правительственная сертификация веса и чистоты металла
Задача, решение которой правительство взяло на себя, состояла первоначально не столько в изготовлении денег, сколько в удостоверении веса и качества материалов, повсеместно служивших деньгами. <См. Адам Смит
Кусочки металла считались собственно деньгами только в том случае, если они имели клеймо соответствующего органа власти, в обязанность которого входило, как полагали, удостоверить, что монеты действительно имеют установленный вес и содержат металл. должной пробы, что и придавало им их стоимость.
В эпоху Средневековья, однако, возникло суеверие, согласно которому само это действие правительства наделяет деньги ценностью. Хотя опыт всегда доказывал обратное
Однако, с тех пор, как обязанность правительств при выпуске денег перестала ограничиваться простым удостоверением веса и качества какого-либо кусочка металла и стала предполагать также сознательное определение количества денег, которое должно быть выпущено, правительства оказались совершенно неспособны справиться с этой задачей и, можно сказать, непрестанно и повсеместно злоупотребляли доверием, обманывая народ.
Глава IV. Постоянное злоупотребление правительственной прерогативой
….//// в Северной Италии, рано возрождается торговля, мы немедленно видим, как все мелкие князьки начинают соперничать друг с другом в порче монеты -- идет процесс, который, несмотря на ряд безуспешных попыток частных торговцев создать лучшее средство обмена, продолжался в течение столетий, так что Италия завоевала репутацию страны с наилучшими авторами, пишущими о деньгах, и с худшими деньгами.
Но, хотя теологи и юристы дружно осуждали эту практику, она не прекращалась, до тех пор, пока бумажные деньги не предоставили правительствам еще более дешевого метода обмана народа. Разумеется, правительства не могли навязывать народу плохие деньги, не прибегая к самым жестоким мерам. Вот как в одном юридическом трактате кратко изложена история наказаний за простой отказ принимать официальные деньги: "От Марко Поло мы узнаем, что в XIII столетии китайский закон карал за отказ принимать императорские бумажные деньги смертью. Двадцать лет каторги, а в некоторых случаях смертная казнь, были наказанием за отказ принимать французские ассигнации. Раннее английское право предписывает рассматривать отказ принимать правительственные деньги как государственную измену. В эпоху американской революции отказ от приема банкнот Континентального Конгресса рассматривался как враждебный акт и иногда вел к потере права на взыскание долга"
Глава V. Мистика "законного платежного средства"
Суеверие, опровергаемое существованием спонтанно возникающих денег
В сознании публики, однако, термин "законное платежное средство" окутан туманом смутных представлений о необходимости государства как источника снабжения деньгами. Это пережиток средневековой идеи о том, что именно государство каким-то образом придает деньгам ценность, которой они сами по себе не обладали бы. А это, в свою очередь, является верным лишь в том, очень узком смысле, что правительство может заставить нас принимать в уплату долга все, что посчитает нужным, вместо того, о чем мы договаривались первоначально; лишь в этом смысле оно может придать заменителю ту же ценность с точки зрения должника, что и та, которой обладал объект, первоначально фигурировавший в договоре. Но суеверное представление о том, что правительству (обычно, для пущей важности именуемому "государством") надлежит определять, что должно быть деньгами, как будто оно создало деньги, которых без него не существовало бы, коренится, вероятно, в наивном убеждении, что такое орудие, как деньги, должно было быть "придумано" и передано нам неким первоначальным изобретателем.
….//// во всех случаях, когда инфляция раскручивается по-настоящему, любые предметы, обладающие более стабильной ценностью, от картошки до сигарет и коньяка, от яиц до иностранной валюты (например, долларовых банкнот), начинают все шире использоваться в качестве денег.
Глава IX. Конкуренция между банками, выпускающими разные валюты
Предположение, что снабжение деньгами нельзя доверить конкуренции, считалось бесспорным настолько долго, что, вероятно, немногие люди могут объяснить, почему это так. Как мы видели, объяснение, по-видимому, состоит в том, что обычно предполагается, будто в стране должен быть только один единый вид валюты, а конкуренция означала бы, что совокупный объем денежной массы определяется несколькими агентствами, действующими независимо. Ясно однако, что было бы непрактично разрешать выпускать на конкурентной основе денежные знаки одного и того же наименования, свободно обмениваемые между собой, ибо никто не смог бы контролировать их количество и, следовательно, отвечать за их ценность.
….//// Между деньгами и не-деньгами нет четкой границы
Это означает также, что расхожее представление, будто существует четкая разграничительная линия между деньгами и не-деньгами -- а закон обычно пытается провести такое разграничение -- на самом деле неверно, если говорить о причинно-следственных связях в денежной сфере. Мы обнаруживаем здесь скорее некий континуум, в котором объекты с разной степенью ликвидности и с разной (колеблющейся независимо друг от друга) ценностью постепенно переходят друг в друга постольку, поскольку они функционируют как деньги
Я всегда находил полезным разъяснять студентам, что мы довольно неудачно выбрали для обозначения денег имя существительное. Для объяснения денежных феноменов было бы полезнее, если бы "деньги" были прилагательным, описывающим свойство, которым различные вещи обладают в различной, причем меняющейся, степени.
Псевдоточность, статистические измерения и научная истина
Юридические фикции и дефектная экономическая теория
Сходным образом, тезис о существовании одной, четко определенной вещи, именуемой "деньгами", которую можно легко отличить от других вещей, является юридической фикцией. Эта фикция, введенная для удовлетворения нужд адвоката или судьи, никогда не была истинной, поскольку явления, остающиеся за ее рамками, вполне могут вызывать последствия типично "денежного" характера. Однако она принесла много вреда, порождая требование пользоваться для определенных целей только "деньгами", выпускаемыми правительством, или, допуская существование только какого-то одного объекта, о котором можно говорить как о деньгах данной страны. Это привело также, как мы увидим далее, к выработке в экономической теории таких объяснений ценности денег, которые, будучи построенными на крайне упрощающих предпосылках, хотя и давали некоторое полезное приближение к реальности, оказывались бесполезными для решения тех задач, которые нам предстоит здесь рассмотреть.
Значения терминов и определения
Здесь, пожалуй, самое время дать четкие определения смысла, который мы будем вкладывать в те или иные часто используемые термины. Достаточно очевидно, что нам удобнее говорить о "валютах" (currencies), а не о "деньгах" (money), не только потому, что в английском языке первый термин можно легче использовать во множественном числе, но также и потому, что, как мы видели, термин "валюта" подчеркивает важный оттенок смысла. Мы будем пользоваться словом "валюта", быть может, вступая в некоторое противоречие с первоначальным значением этого термина, имея в виду не только бумажные ассигнации и другие деньги, "переходящие из рук в руки", но и банковские чековые счета, а также прочие средства обмена
Хотя мы будем часто называть агентства, выпускающие валюту, просто "банками", это не означает, что все банки должны эмитировать деньги. Термин "обменный курс" (rate of exchange) будет использоваться для обозначения пропорций обмена между валютами, а термин "валютная биржа" (currency exchange), вводимый по аналогии с "биржей ценных бумаг" (stock exchange), -- для обозначения организованного рынка валют. Иногда мы будем говорить о "заменителях денег" (money substitutes) -- при рассмотрении случаев на грани шкалы ликвидности, таких, как дорожные чеки, кредитные карточки и овердрафты <overdraft -- сумма, получаемая по чеку сверх остатка на текущем счете -- Прим. ред.>, когда невозможно точно сказать, являются они частью обращающейся валюты или нет.
Глава XI. Возможность контролировать ценность конкурентной валюты
Контроль посредством покупки/продажи валюты и краткосрочных кредитов
Удивительно, но факт: самоускоряющийся механизм любой организованной инфляции до сих пор не понимается даже некоторыми экономистами.
….//// Все предприятия преуспевают, включая даже тех, которые должны были бы обанкротиться. Но это может продолжаться только до тех пор, пока непрерывный рост цен остается для всех неожиданным. Как только люди научатся учитывать его, даже непрерывное повышение цен с одним и тем же темпом не будет больше давать стимулов, которые оно давало вначале.
….//// Сейчас уже всем стало понятно, что тот, кто контролирует общее предложение денег в стране, в большинстве ситуаций способен обеспечить почти мгновенное облегчение безработицы, пусть ценой ее значительного роста позднее. Политическое давление на такое агентство должно быть непреодолимым….//// . "Денежная иллюзия", то есть вера, что деньги представляют постоянную ценность, могла появиться только потому, что было бесполезно заботиться об изменениях ценности денег, так как с этим ничего нельзя было поделать. Как только люди получат возможность выбора, они станут внимательно следить за всевозможными изменениями в ценности различных доступных им валют. Все должны знать и будут знать, что за деньгами нужен глаз да глаз, и предупреждения о подозрительности той или иной валюты будут рассматриваться как похвальное, а не как антипатриотическое деяние.
Глава XIX. Конкуренция дисциплинирует лучше, чем фиксированные обменные курсы
Глава XXIII. Защита от государства
Возобновление правительственного контроля за движением валюты и капитала Главная опасность, однако, будет исходить от попыток правительств контролировать международные потоки валюты и капитала. Власть над этими потоками в настоящее время является самой серьезной угрозой не только функционированию международной экономики, но и личной свободе; и эта угроза сохранится до тех пор, пока правительства обладают материальной силой, чтобы навязывать такой контроль. Надо надеяться, что люди постепенно распознают эту угрозу личной свободе и полностью запретят употребление таких мер, закрепив это в виде соответствующих конституционных поправок. Последняя защита от правительственной тирании состоит в том, что значительная часть трудоспособных людей может прибегнуть к эмиграции в случае, когда тирания станет нестерпимой. Я боюсь, что немногие англичане, считавшие мое высказывание неоправданно тревожным и преувеличенным 30 лет назад, когда я впервые опубликовал его, продолжают считать его неоправданно тревожным и сегодня: "Распространение контроля, проистекающее из контроля над экономикой, на все сферы жизни хорошо видно на примере операций с иностранной валютой. На первый взгляд государственный контроль за обменом иностранной валюты никак не затрагивает личную жизнь граждан, и для большинства из них безразлично, существует он или нет. Однако опыт большинства стран континентальной Европы показал мыслящим людям, что введение такого контроля является решающим шагом на пути к тоталитаризму и подавлению свободы личности. Фактически, эта мера означает полное подчинение индивида тирании государства, пресечение всякой возможности бегства -- как для богатых, так и для бедных. Когда люди лишаются возможности свободно путешествовать, покупать иностранные журналы и книги, когда контакты с заграницей могут осуществляться только по инициативе или с одобрения официальных инстанций, общественное мнение оказывается под гораздо более жестким контролем, чем это было при любом абсолютистском режиме XVII или XVIII века" <F.A. Hayek, The Road to Serfdom, Routledge, London and Chicago, 1944, р. 69, note>.
….//// . Я все еще убежден, что пока управление деньгами остается в руках правительств, золотой стандарт, со всеми его несовершенствами, -- это единственная более или менее безопасная система. Но мы, безусловно, в состоянии построить лучшую систему, не предполагающую участия правительства. Кроме бесспорного факта наличия серьезных дефектов и у золотого стандарта, противники такого шага могут справедливо указать, что в нынешних обстоятельствах централизованное управление денежной массой необходимо для того, чтобы противостоять врожденной нестабильности существующей кредитной системы.
….//// Только собственный интерес, а не хорошие намерения может дать хорошие деньги
--------------------------------------------------------------------------------
http://ammosov.livejournal.com/123026.html - РАЗГОВОРЫ С ПРОФЕССОРОМ БЕРНАНКЕ
Конспирологи много лет искали заговор и "мировое правительство" кто где. Под подозрением многие годы и Бидельбергская конференция в Голландии, и экологический клуб "Bohemian Grove" в Калифорнии, куда пожилые республиканцы ездят поиграть в бойскаутов, и даже клуб "Череп и кости" в Йельском университете, известный своей традицией студенческих пьянок да пародиями на масонские ритуалы. Но я не помню, чтоб кто-то хоть раз указал на организацию, способную до основания потрясать все нервы и жилы мировой экономики одним словом ее лидера – а между тем всякий, кто работал хотя б месяц на фондовом рынке, знает, откуда ждут новостей с трепетом. Кто устанавливает процентные ставки по доллару США, тем самым ускоряя или замедляя экономику США, и удорожая или удешевляя доллар, тем самым влияя и на курсы всех валют, и на биржевые индексы по всему миру? Эта организация называется Федеральная Резервная Система (центральный банк США), ни от кого не скрывается, спокойно сидит на виду у всех в Вашингтоне, управляется практически несменяемыми лидерами, а уж фамилии, фамилии… С 1987 года ею руководил человек по имени Алан Гринспэн, получивший власть от человека по имени Пол Волкер, и передавший с этого года бразды мировой экономики человеку по имени Бен Шалом Бернанке. Где вы, охотники за жидомасонией?
На этой неделе Бен Бернанке впервые выступил перед сенатским комитетом по финансовым рынкам. Как ждали первого публичного выступления нового главы ФРС, не передать, все пытались понять, что он будет делать. Поднимут ставки, не поднимут ставки? Думаю об этом и я, но совершенно иначе. Еще за много лет до того, как имя Бена Бернанке в 2002 году впервые мелькнуло в новостях в связи с его назначением в совет директоров ФРС, а затем повторно в 2005 году в связи с его назначением экономическим советником Буша, я прекрасно знал, кто такой этот Бен Бернанке и что он думает об экономике. Еще бы, ведь именно он учил меня макроэкономике в Принстоне. Он читал обязательный для первокурсников школы государственной и международной политики им. президента Вудро Вильсона установочный курс, который я слушал весной 1993 года. Он был тогда не седым, а брюнетом, скромный сдержанный профессор невысокого роста, с ясным четким голосом, а я – просто студентом 22 лет от роду, в меру трудолюбивым, в меру ленивым, студент как студент. Зайти к нему студенту в часы консультаций можно было запросто, что я и делал не раз: задать вопрос-другой и немного поговорить. Так что кому он глава ФРС, верховный лорд процентных ставок, рынки ногами попирающий… а для меня он на всю жизнь так и останется просто профессором Беном Бернанке. Он учил меня, и ухитрился научить так хорошо, что я получил за его курс макроэкономики пятерку – высшую оценку из всех, когда-либо мною полученных в этой школе, где средний балл моего курса был четыре с плюсом. Это не я был умный – это профессор был хороший. С принстонских лет я сохранил не так уж много книг: "Воображенные сообщества" Б.Андерсона, после которой стал националистом, "Анархическое сообщество" Хедли Булла, сделавшую меня изоляционистом – и учебник макроэкономики Бена Бернанке, сделавший меня сознательно правым. Сколько раз я впоследствии перелистывал ее в поисках ответов на те или иные вопросы, не счесть.
.....Бернанке любил обращать наше внимание на важность такой переменной, как уровень сбережений (опять-таки характерно, именно он оказался критически важной переменной при анализе модели Солоу). В Японии и Китае, отмечал он, население откладывает 20-40% доходов, а в США жители тратят все, что зарабатывают, и даже влезают в долги (т.е. негативный уровень сбережений). И тоже не зря. Годы спустя Бернанке говорил, что одна из самых серьезных проблем Америки – это "затор сбережений". Китай, Япония, страны Азии, да и практически все нетто-сберегающие страны используют доллар и долларовые депозиты как страховку от риска – и в их числе Россия. В Америку льется приток денег, который привлекает не столько макроэкономическая стабильность (в Америке ее не очень-то много), сколько надежность американской валюты, то есть по сути слова ФРС. Сказано – сделано. Предсказуемая инфляция, обратная сторона медали. Наши завистники вечно шипят сквозь зубы "американская пирамида…", "зеленые фантики…". Фантики, но за фантиками – железная уверенность в завтрашнем дне, ее-то и покупают за фантики. Благодаря этому Америка может жить в долг, пока китайцы, японцы и русские копят. Америке беда, если не начнет сберегать сама, а китайцам беда, если им сбережения вернут – юань взлетит, конкурентоспособность упадет. Сложный узел достался новому главе ФРС.
....вспомнить еще одну премудрость, которую Бернанке вбил 15 лет назад в мою голову, а я вбиваю сейчас в головы своих студентов. Центральный банк, говорил Бернанке, влияет на денежный и фондовый рынок, не создавая события. Он создает ожидания, которыми, собственно, рынки и живут. Если Гринспэн сказал, что будет поднимать ставки, это все равно как если б ставки были уже подняты. Эти ожидания будут дисконтированы в цену активов немедленно. Ожидание инфляции и есть инфляция. Вопрос для участников рынка после публичного заявления главы ФРС о планах поднятия ставок не в том, поднимут ставки или нет, а в том, на сколько их поднимут. Слово центрального банкира – это и есть фактор действия, а само изменение ставок только подкрепляет уже сказанное. Поэтому центральному банкиру следует крайне аккуратно взвешивать свое любое публичное слово. Сказать о, допустим, денежной реформе заранее – все равно, что начать ее, поэтому план подготовки денежной реформы центральные банки всегда отрицают до последней секунды. Да, их не любят за скрытность – а что еще им делать? Лучшая добродетель центрального банкира, когда нечего сказать – это молчание, но блага разъяснения своих идеалов, целей и стратегии он себе позволить не может. Любое его слово создает ожидания, и его планы и есть его дела. Вот что внушил мне Бернанке. Читая его речь под этим углом, я спрашиваю себя – о чем же он промолчал? Да обо всем. Он теперь связан обетом молчания, как римский жрец, и этот обет он соблюл идеально. Он сказал много – и фактически не сказал ничего. Но намекнул на многое. Бернанке никогда не скрывал своих взглядов, надо было только правильно поставить вопрос.
|
Всего записей: 477 | Зарегистр. 18-01-2005 | Отправлено: 18:58 08-07-2006 | Исправлено: yanko12, 19:02 08-07-2006 |
|
